22 февраля 1937 года японская армия наступала на китайские укрепления к северу от Шанхая в месте, называемом Мяоханчжэнь. Китайцы неплохо там окопались, а их заграждения из колючей проволоки представляли серьезную преграду для японской пехоты. В 5:30 утра рядовые 1-го класса Такэдзи Эсита, Сусуму Китагава и Иносукэ Сакуэ, служившие в саперном батальоне, были отправлены на подрыв проволочных укреплений. Они несли с собой бангалорскую торпеду — трехметровую бамбуковую трубку, начиненную взрывчаткой.
Все трое взорвались вместе с торпедой и погибли, однако цель — проделать дыру в китайских укреплениях — была достигнута. В этом малозначительном на первый взгляд эпизоде армейское руководство усмотрело огромные возможности для пропаганды, поэтому 24 февраля известие о трех саперах оказалось на первых страницах газет. Согласно официальной версии, бойцы сознательно пожертвовали собой ради разрушения заграждений.
Они якобы побежали на китайские укрепления с подожженным заранее запальным шнуром торпеды, понимая, что им не хватит времени его поджечь, если они поднесут торпеду поближе к заграждению. Пресса на все лады восхваляла новоявленных героев: их подвиг, как писали газеты, превосходил подвиги капитана Хиросэ и подполковника Татибаны. В «канонизации» саперов принимал участие лично министр армии Садао Араки.
Газета «Асахи симбун», первой опубликовавшая новость о саперах, начала сбор денег для семей погибших. В первый же день один патриот пожертвовал огромную сумму в 1000 иен (средний доход семьи из четырех человек составлял в те годы 82 иены в месяц). Когда сбор был завершен, денег хватило не только для родителей саперов, которые получили по 10 000 иен, но и для установки бронзовой статуи в честь Эситы, Китагавы и Сакуэ, на которую ушло 20 000 иен. Всех троих посмертно повысили в звании до капралов и пожаловали каждому орден Золотого коршуна 6-й степени.
Шесть кинокомпаний сразу после появления первых газетных публикаций заявили о намерении снять фильмы о трех героях, и уже в марте все шесть фильмов были готовы. Не отставали и традиционные искусства: три героические живые бомбы вошли в монологи ракуго, пьесы о саперах шли в театрах кабуки, симпа, бунраку и дзёрури, нередко сопровождаясь отрывками из пьес о сорока семи ронинах и таким образом продолжая славную традицию историй о преданных вассалах. Спешно создавались радиопостановки, писались книги, рисовалась манга.
Ежемесячный журнал «Клуб мальчиков» (少年倶楽部 Сё:нэн курабу) поместил в мартовском выпуске огромный постер на четыре разворота, изображавший трех героев с торпедой, и больше миллиона маленьких читателей повесили этот постер у себя над кроватью. На улицах мальчишки играли в героических саперов, бегая по трое с «торпедой», роль которой выполняло бревно, на «укрепления», обороняемые «вражескими солдатами». Влияние легенды оказалось так велико, что описание подвига Эситы, Китагавы и Сакуэ было внесено в школьные учебники.
Популярность трех героев осознали и дельцы, не относящиеся к медиасфере. «Три героические живые бомбы» стали торговой маркой для самых неожиданных вещей. Появилась женская прическа «Санъюси-магэ» («прическа трех героев»), шоколад «Живые бомбы», карамель «Живые снаряды» и рисовое печенье «Три героя».
Патриотический ажиотаж временами переходил в трагикомедию. В Осаке 24-летний рабочий, впечатлившись подвигом трех саперов, попросился добровольцем на китайский фронт, получил отказ и от отчаяния попытался спрыгнуть с крыши. В префектуре Гифу утопилась в пруду 19-летняя девушка, оставив двум своим братьям предсмертную записку со словами: «Со слезами благоговения я следую путем трех героев и умоляю вас сделать то же самое, послужив родине до последней капли крови». На Хоккайдо покалечились двое учителей начальной школы, готовившие сценку о подвиге «живых бомб»: у них, как и у реальных прототипов, не вовремя взорвался набитый в бамбуковую трубку порох.
