Миф №1: Ахматова была признанной красавицей
Хоть и некоторые мемуарные записи действительно содержат восхищенные отзывы о внешности молодой Ахматовой. Тем не менее более близкие люди вспоминали поэтессу, как женщину, может, и не сногсшибательно красивую, но шикарную и элегантную.
Сама Ахматова себя оценивала так: «Я всю жизнь могла выглядеть по желанию, от красавицы до урода».
Миф №2: Ахматова довела поклонника до самоубийства, что потом описала в стихах
Обычно это подтверждают цитатой из ахматовского стихотворения «Высокие своды костела…»: «Высокие своды костела / Синей, чем небесная твердь… / Прости меня, мальчик веселый, / Что я принесла тебе смерть…».
На самом деле в этом мифе есть доля правды. Исследовательница жизни и творчества Наталия Крайнева установила, что у Ахматовой все-таки был «свой» самоубийца — Михаил Линдеберг, покончивший с жизнью из-за несчастной любви к Анне 22 декабря 1911 года.
Но стихотворение «Высокие своды костела…» написано в 1913 году под впечатлением от самоубийства другого юноши, Всеволода Князева, несчастно влюбленного в подругу Ахматовой, танцовщицу Ольгу Глебову-Судейкину.
Миф №3: Гумилев — единственная любовь Ахматовой
Брак Ахматовой с поэтом Николаем Гумилевым длился с 1910 по 1918 год. С 1918-го по 1921-й она была замужем за ученым-ассириологом Владимиром Шилейко (официально они развелись в 1926 году), а с 1922 по 1938 год состояла в гражданском браке с искусствоведом Николаем Пуниным. Третий, так и не оформленный официально брак вследствие специфики времени имел свою странность: после расставания супруги продолжали жить в одной коммунальной квартире (в разных комнатах) — и более того: даже после смерти Пунина, находясь в Ленинграде, Ахматова продолжала жить с его семьей.
Миф №4: Ахматова была принципиальной противницей эмиграции
Этот миф был создан самой поэтессой. Осенью 1917 года Гумилев рассматривал возможность переезда за рубеж для Ахматовой, о чем сообщал ей из Лондона. На это предложение Ахматова ответила стихотворением, известным в школьной программе как «Мне голос был…». Почитатели творчества Ахматовой знают, что этот текст является на самом деле второй частью стихотворения, менее однозначного по своему содержанию, — «Когда в тоске самоубийства…».
Однако не так давно найденные и опубликованные крупнейшим ахматоведом Романом Тименчиком два письма поэтессы подвергают этот миф серьезной корректировке.
«Думаю, могу не описывать, как мне мучительно хочется приехать к тебе. Прошу тебя — устрой это, докажи, что ты мне друг…
Я здорова, очень скучаю в деревне и с ужасом думаю о зиме в Бежецке. <…> Как странно мне вспоминать, что зимой 1907 года ты в каждом письме звал меня в Париж, а теперь я совсем не знаю, хочешь ли ты меня видеть. Но всегда помни, что я тебя крепко помню, очень люблю и что без тебя мне всегда как-то невесело. Я с тоской смотрю на то, что сейчас творится в России, тяжко карает Господь нашу страну».Анна Ахматова — Николаю Гумилеву. 15 августа 1917 года
Соответственно, осеннее письмо Гумилева является не предложением к отъезду за рубеж, а отчетом по ее просьбе.
Миф №5: Ахматова — поэт, ее нельзя называть поэтессой
Анна Ахматова — «поэт» или «поэтесса»? Это нескончаемый жаркий спор восходит к словам самой Анны, которая подчеркнуто называла себя поэтом. Однако многие забывают о важном аспекте — контексте употребления этих слов во времена Ахматовой. К женщинам, которые занимались поэтическим творчеством того времени, относились более чем не всерьез. Именно этим было обусловлено то, что многие женщины-литераторы выбирали себе мужские псевдонимы. Творчество Ахматовой (и во многом Цветаевой) кардинально изменило отношение к поэзии, создаваемой женщинами, как к «неполноценному» направлению.
На данный момент в литературоведении принято называть Анну Ахматову поэтессой, в соответствии с общепринятыми нормами русского языка.
